Для шествия в Бессмертном полку мы достали портрет деда.
Деду не было двадцати, когда он попал на фронт, в разведбатальон танковой дивизии. Осенью 1941 с ранениями обеих ног он оказался в плену. Поправившись, трижды пытался бежать, в последний раз удачно. Дошёл до Берлина.
Кроме этих сухих фактов дед не рассказывал о войне ничего. Вообще. А моё юное воображение рисовало образ героя…
В конечном итоге дед запомнился мне неулыбчивым, непьющим и жестоким человеком. Однажды он с размаху ударил моего брата свинцовой ложкой по лбу — за то, что тот рассмеялся за обеденным столом. Этот случай в сочетании с вечно затюканной бабушкой избавил меня от гордости за деда.
А сегодня, в день скорби, я думаю, что он всю жизнь прожил в скорби…
На сто слов меньше 