Летние сумерки опускались на берег, отдыхающая публика наперебой щёлкала фотоаппаратами, восхищаясь полыхающим закатом, а Давид стремился уйти с пляжа к электрическим огням улиц. Мальчику было чрезвычайно некомфортно находиться на границе между светом и тьмой: непонятная тревога начинала гудеть в ушах, заставляя сердце учащённо биться…

Тем летом отец решил научить двенадцатилетнего Давида кататься на водных лыжах. А поскольку море в заливе успокаивалось только к вечеру, свои доморощенные мастер-классы отец решил проводить с наступлением темноты. Давид слушал инструктаж отца, а сердце сжималось непонятной тревогой при виде садящегося солнца. Вдобавок, голова гудела от местных новостей о несчастных жертвах акул — время от времени распухшие обезображенные тела выносило прибоем на берег залива.

Объясняться с отцом, бывшим военным, о каких-либо страхах было бесполезно… И потому каждый вечер Давид, как проклятый, вставал на водные лыжи. Скованный двойным ужасом — сумерек и акул — он нёсся за моторкой отца, прилагая максимум усилий сохранить равновесие. После каждого падения он пробкой выскакивал из воды, стараясь как можно быстрее оказаться обратно на лыжах, казавшихся оплотом устойчивости в тёмном заливе, кишащем акулами…

Испытанный тогда ужас остался в подкорке на всю жизнь. Даже смертельный диагноз, полученный Давидом в его юбилейное пятидесятое лето, показался ему менее страшным, чем ночные тренировки с отцом много лет назад…

PS: памяти Давида Сервана-Шрейбера

Рак. Пронзает мои клетки ядовитыми клешнями. Расползается по телу. Убивает больно, заставляя страдать тех, кто меня любит…

Рак. Прогрызает дыру в моём сознании. Зияющая рана пульсирует болью, переполняясь слезами тех, кто меня любит…

Рак. Втыкает в мой мозг зёрна страха. Страх разрастается до всепоглощающего ужаса, парализуя волю тех, кто меня любит…

Любовь! Она не даёт ползучей дряни исполосовать безжалостными клешнями моё сердце. Рак пятится назад, облучённый надеждой тех, кто меня любит…

Не оставляйте меня с прожорливым зверем один на один. Любите меня, даже если я превращаюсь в раковую опухоль…

PS: 4 февраля — Всемирный день борьбы против рака.

Диагноз звучит как приговор: тебе остаётся жить два года. Всего лишь два года!

Очень трудно — принять неизлечимость болезни.

Практически невозможно — осознать отведённый болезнью срок.

Ты всегда жил для радости и рак мозга никогда не входил в твои жизненные планы. У тебя осталось два года и запасных жизней в реале не предусмотрено.

… И только радость каждой прошедшей, настоящей и грядущей минуты рядом с любимыми людьми позволяет тебе держаться на плаву. У нас ещё целых два года вместе!