Наверное, со стороны это выглядело смешно: сорокашестилетний бугай зовёт маму. Но мне было всё равно, как я выгляжу. Восемь минут и сорок шесть секунд колено полицейского безжалостно давило мою шею. Последние две минуты были лишними: уже на седьмой минуте я перестал сопротивляться и хрипеть.
Обеспокоенные зеваки, не отрываясь от видеосъёмки на своих мобильных телефонах, потребовали полицейских проверить мой пульс. Пульса не было. Через час, в окружной больнице, меня официально объявили мертвым.
… Двадцатку, которой я расплатился в магазинчике и которую парнишка-продавец счёл поддельной, подшили к моему делу как улику. Седьмой президент США сурово взирает с купюры, как будто он точно знает цену моей чернокожей жизни…
На сто слов меньше 